Русские на Гавайях

Путь на Гавайи занял двадцать дней. Хотя на пути, помимо «благоприятных ветров», встречались бригу и полосы штиля, капитан Водсворт в своём прогнозе оказался не так уж далёк от истины. В любом случае катастрофы не произошло. Получив «не без трудностей» у короля Камеамеа позволение войти в гавань для починки судна и просушки подмокшего груза, мореходы узнали, что их «Ильмена» отнюдь не единственное русское судно в здешних водах. Тараканову, Никифорову, Антипатру Баранову и Водсворту стало известно, что незадолго до их прибытия отсюда к берегам Оаху ушло «Открытие» под командованием лейтенанта Я. А. Подушкина. Узнали они и то, что тут уже долгое время находится некий доктор Шеффер у которого были какие-то дела с Камеамеа от имени РАК и что означенный доктор также отбыл на Оаху всего за день до прибытия «Открытия». Было ясно, что ответ на все вопросы следует искать именно там. Поэтому, проведя в порту лишь сутки, «Ильмена» поднимает паруса и 11 мая 1816 г. входит уже в гавань Гонолулу.

В гавани действительно стояло судно под трёхцветным компанейским флагом. Поднявшись на его борт, Тимофей Никитич встретился с флота лейтенантом и кавалером Яковом Аникеевичем Подушкиным. Ему он изложил всю историю злоключений «Ильмены». А на берегу Тараканова ждала встреча с самим пресловутым доктором. Происходящее на Гавайях стало постепенно проясняться.

Доктор Георг Антон Шеффер (русские называли его Егором Николаевичем) прибыл на Гавайские острова с поручением от А. А. Баранова — добиться возвращения груза с потерпевшего крушение «Беринга» или же получить взамен компенсацию в сандаловом дереве. Одновременно ему следовало попытаться добиться для компании торговых привилегий.

После долгих мытарств, Шеффер сумел не только встретиться с Камеамеа, но и вырвать у короля обещание помочь в деле возвращения груза с «Беринга», который попал в руки Каумуалии на острове Кауаи (этого вождя русские именовали просто Томари, а его остров был известен под именем Атувай). Более того, король принял пересланную Барановым русскую медаль и даже позволил Шефферу объехать свои владения на одном из кораблей гавайского флота. Немалую роль во всём этом сыграли, похоже, профессиональные достоинства доктора. Король, покинутый корыстолюбивым Элиотом, остался без медика и потому с радостью прибег к услугам «русского доктора». Впрочем, искушённый в политических интригах Камеамеа по-прежнему оставался настороже: часто менял свои резиденции и постоянно задавал русскому посланнику один и тот же вопрос: «Будут ли русские сражаться? Хотят ли они захватить этот остров?» Никакие самые дружелюбные заверения Шеффера не могли рассеять его подозрений. Но доктор не терял надежды. И настойчивость его принесла, наконец, свои плоды. В январе 1816 г. король приказывает построить для Шеффера дом, жалует компании для устройства фактории участок земли на Оаху, а благодарная королева Кааумана в марте 1816 г. дарует лично доктору 10 овец, 40 коз и рыболовные угодья — семивёрстный участок юго-восточного побережья Оаху. Шеффер торжествовал — у него появились все шансы сделать Оаху базой для дальнейших операций компании.

3 мая 1816 г. на Гавайи прибыло «Открытие», а 11 мая в порт Гонолулу вошла «Ильмена». Имея два судна и многочисленную команду, доктор ощутил в себе силы для ещё более активных действий. К таким действиям толкали его и вполне недвусмысленные указания, содержавшиеся в инструкциях, полученных Я. А. Подушкиным от А. А. Баранова. В них Александр Андреевич рекомендовал дать королю Томари, если тот заупрямится с возвратом имущества, «острастку», избегая, по возможности, жертв и кровопролития. Но зато в случае удачи победителям следовало «уже и тот остров Атувай взять именем государя нашего имп. Всероссийского во владение под державу его»(1). Доктор ощущал за своей спиной поддержку Баранова, компании, и, как ему тогда казалось, всей могучей Российской империи. Впрочем, посвящать в эти далеко идущие замыслы своих новых подчинённых он считал пока излишним. Отбывая на борту «Открытия» к берегам Кауаи, Шеффер оставил краткие письменные инструкции капитану Водсворту, ни словом не перемолвившись с Таракановым.

На Кауаи Шеффер договорился с королём Каумуалии и тот объявил себя подданным Российской империи. Над островом поднялся русский флаг. Всё это вызвало взрыв негодования со стороны американских торговцев, имевших на Гавайях прочные позиции. Они начали всячески настраивать Камеамеа против русских, провоцировать открытые столкновения с ними. Вернувшись на Оаху доктор поселился в доме компанейского комиссионера, где уже ютились Торопогрицкий и Тараканов. Помещения их разделяла лишь занавеска. Общение с Шеффером в домашнем быту не прибавило Тимофею Никитичу симпатий к нему. Более того, при всей своей сдержанности и почтении к «начальству», он был явно оскорблён тем, как обращался с ним доктор, был глубоко уязвлён его мелочным недоверием. Однако вскоре Шефферу понадобился надёжный помощник в его начинаниях. Встретившись с Тимофеем Никитичем, он, по словам Тараканова, «представил мне причины своего пребывания на Сандвичевых островах; что он послан сюда г-ном Барановым дабы достичь преимущество для Государя и выгод для компании. Поэтому он тут в полном праве распоряжаться компанейскими судами и их командами. Я оказал ему всё своё уважение и подчинился на будущее его приказаниям. Он же велел мне принять товары от Торопогрицкого с тем, чтобы погрузить их на шхуну и проследовать на Атувай. Он обещал, что отправится туда в самом ближайшем будущем».(2)

Тараканов был человек исполнительный и привыкший подчиняться приказам. Ситуация для него прояснилась окончательно. Он вновь участвовал в некоем предприятии Компании, у него снова был начальник, исполняющий приказания Главного Правителя, и его дело было во всём следовать указаниям этого лица: «Видя, что он — командир наших судов и людей, я послушно исполнял его желания и отправился на Атувай». Прибыв на остров, вспоминал позднее Тараканов, «я оставил «Ильмену», сошёл на берег и оставался там долгое время, исполняя по приказу обязанности приказчика и надзирая за людьми»(3)

Тем временем Шеффер неутомимо развивал на Кауаи стремительную и бурную деятельность. Каумуалии оказывал полную поддержку посланнику самого Alii lukini nui — «Великого Русского Вождя», хотя с Оаху уже начали поступать весьма тревожные известия.

Пока доктор руководил работами нескольких сотен гавайцев, выделенных ему королём для постройки крепости, прибыл американский капитан Гайзелаар, который сообщил, что русские фактории на Оаху разгромлены. Строя крепостцу в Гонолулу, люди Шеффера разорили святилище. Это встревожило и разгневало гавайцев. Камеамеа прислал с Большого острова войска. События в Гонолулу воодушевили американцев. Им казалось, что после этого легко будет выбить Шеффера и с Кауаи. Спустя всего два дня после получения вестей с Оаху, в порт Ваимеа вошёл бриг «О’Кейн» под командованием Роберта Макнейла. На его борту находились Натан Виншип, Уильям Смит, Ричард Эббетс и доктор Дэниел Фрост. К ним тотчас примкнул и Генри Гайзелаар. Судно вообще-то шло в Кантон, но по пути морские торговцы решили позволить себе маленькое развлечение и разделаться заодно с русской колонией. Они сошли на берег с откровенным намерением сорвать русский флаг и, похоже, сотворить с ним то, чем грозился недавно капитан Адамс. Но бостонцы переоценили свои силы. Оказалось, что на страже у флага стоят десять воинов короля, имеющий на такой случай ружья с примкнутыми штыками и по десятку патронов. Взглянув на грозно поблёскивающие штыки, нацеленные им прямо в грудь, американцы не отважились осуществить свои намерения. Уже с борта брига раздосадованный Эббетс послал королю письмо, убеждая спустить ненавистный флаг. Вместо Каумуалии отозвался сам доктор. Он предложил бостонцу сойти на берег и получить ответ на своё послание лично у него. Однако Ричард Эббетс так и не воспользовался столь любезным приглашением Шеффера (4).

Примечания

1.  Болховитинов Н. Н. Русско-американские отношения, 1815-1832 гг. – М., 1975. С. 95.
2.  Pierce R. Russia’s Hawaiian Adventure, 1815-1817.- Berkley & Los-Angeles, 1965. – Р. 97-98.
3.  Ibid. – Р.  99.
4.  Ibid. – Р. 183.