Д. Д. Тумаркин. Материалы экспедиции М.Н. Васильева - ценный источник по истории и этнографии Гавайских островов. Ч.2
Материалы экспедиции М.Н. Васильева - ценный источник по истории и этнографии Гавайских островов. Ч.2
В дневниках и записках участников экспедиции содержится немало сведений о вывозе гавайского сандала (илиаи), фактически монополизированном американцами, об организации этой торговли и ее связи спушным торгом на Тихом океане. Сообщается о ценах, по которым «бостонцы» приобретали илиаи на Гавайских островах и продавали его вКантоне. Впрочем, как подчеркивали русские моряки, эта разница вценах еще не позволяла правильно судить о прибылях американскихфирм, так как «бостонцы» расплачивались с гавайской знатью за сандалне деньгами, а различными товарами, за которые назначали непомерновысокие цены59.
Чтобы побудить короля и верховных вождей, которым Лиолио разрешил участвовать в торговле сандалом, в больших количествах продавать это благоуханное дерево, американцы стремились привозить наострова побольше «новинок», способных поразить воображение гавайских алии, — «престижную» одежду, ткани и украшения, всевозможнуюгалантерею, за которыми последовали фарфоровые сервизы, хрусталь,китайские шелка, сборные дома и т. д. Важной статьей ввоза были также ром и другие спиртные напитки60.
Гавайская знать была ослеплена открывшейся перед нею возможностью обогащения, которое в соответствии с традиционными верованиями, по-видимому, представлялось ей приобщением к сверхъестественной силе (мана) чужеземцев61. Торговцы умело разжигали этустрасть к приобретательству и незаметно придавали ей нужное им направление. Они внушали гавайским алии, что те должны стараться вовсем походить на «белых джентльменов», и ловко сбывали им товары,в которых, как подчеркивал Васильев, эти вожди «по справедливости неимеют никакой надобности»62.
Особенно выгодным делом была продажа королю и верховным вождям старых морских судов, за каждое из которых торговцы-янки получали большой груз драгоценного илиаи. Если Камеамеа I обычно поидирчиво осматривал предлагаемое судно, проверяя его мореходные качества, то Лиолио и его сподвижники интересовались главным образомвнутренним убранством кают и свежестью палубной окраски. Убедившись в этом, американские фирмы стали скупать старые, предназначенные на слом суда, наспех ремонтировать их, чтобы они могли выдержатьеще одно далекое плавание, и, окрасив палубные надстройки в яркиецвета и убрав каюты коврами, посылать вместе с грузом для продажина Гавайские острова. Эти суда обычно скоро приходили в негодность63.
Как было показано выше, Лиолио и верховные вожди чисто внешнеусвоили отдельные элементы западной культуры. Однако легкое обогащение в годы массового вывоза сандалового дерева, в том числе появление больших запасов спиртных напитков, способствовало моральномуразложению и перерождению правящей верхушки. Лазарев сообщает,что в то время как простой народ, терпя большие лишения, трудился назаготовке сандалового дерева, вожди «вовсе ничего не делали, развеиногда, скучая праздностью, занимались играми, состоявшими в катаниикамней, бросании костей и в отгадывании под подушкой камня. Европейцы ввели в употребление между старшинами карты, в которые они,как мужчины, так и женщины, играют между собой беспрестанно..-. Кроме беспрерывной карточной игры, ни один сандвичанин, имеющий случай достать рому, не упустит оный, чтобы не напиться. Сам король, имеющий в изобилии сей крепкий напиток и беспрестанно покупающий виноградные вина, как нам рассказывали, не подлежит в сем исключениюи часто после обеда напивается до потери чувств»64.
В трудах участников экспедиции Васильева можно обнаружить краткие характеристики Лиолио и некоторых верховных вождей (Каауману, Каланимоку, Куакини, Поки, Каумуалии) 65. Эти алии отличалисьдруг от друга умственными способностями, широтой кругозора и темпераментом. Но, как видно из дневников и записей русских моряков, у членов этой правящей группировки было нечто общее: приобщаясь, пустьдаже внешне, к образу жизни чужеземцев, становясь своего рода жертвами западной цивилизации, они все более отгораживались от макааинана, у них притуплялось национальное самосознание, постепенно исчезало уважение к родной культуре, слабело стремление к сохранениюнезависимости архипелага. «Роскошь, которою американцы прельщают,— писал Васильев,— ослепила их и заглушает природный добрый их нрав, способности ума и ведет, кажется, к гибельным последствиям [для]всего народа. Они видят это, но не знают, как освободиться из-под сегоига»66.
Васильев и его спутники сообщают о начавшемся упадке вооруженных сил, созданных Камеамеа I для защиты архипелага от чужеземцев.Так, крепость в Гонолулу, построенная в последние годы жизни «Наполеона Тихого океана», в 1821 г. «хотя и имела много пушек, но некомубыло ими действовать»67. Фактически она использовалась лишь для«игралищ», которые устраивались на крепостном дворе68. Сам Лиолиоговорил русским морякам, что его войско и флот не могут устоять против иностранцев, а годятся только против местных «возмутителей»69.
Как указывал американец Дж. Джарвис, поселившийся на Гавайских островах в 30-х годах XIX в., богатства, полученные вождями впериод сандаловой торговли, «истощились в условиях пьянства и разгула или были уничтожены вследствие небрежности»70. Более того, гавайские алии на многие годы попали в долговые сети, расставленныеамериканскими скупщиками сандала 71 Расплачиваться же за все пришлось рядовым островитянам.
Русские моряки с возмущением писали о том, что гавайские правители посылают в горы тысячи макааинана для заготовок сандалового дерева и этой тяжкой повинностью, как выразился Васильев, «истребляютнарод»72. Дело в том, что илиаи рос высоко в горах, где климат намногохолоднее, чем в прибрежных низменностях, и островитяне в их легкиходеяниях жестоко страдали там от холода, заболевали и в результатенередко погибали. Да и «тяжкая работа с гор носить сандальное деревона себе доводит их до изнурения» 73.
В этом деле имелась и другая зловещая сторона. Как подчеркивалБойль, вследствие массовых повинностей по заготовкам .илиаи «полячасто остаются на долгое время без присмотра и обрабатывания» 74 Как бы дополняя и обосновывая это наблюдение, Васильев вспоминает,что в апреле 1821 г. король привез в Гонолулу с о. Мауи около пятитысяч островитян «для рубки и таски с гор сандального дерева, нисколько не пекясь, чем они должны себя содержать»75. А Лазарев сообщает,что когда корабли экспедиции через 8 месяцев снова пришли в Гонолулу, на заготовки сандала «послано было множество народа, поля окологавани опустели...» 76. Регулярный отрыв многих тысяч гавайцев от их основных занятий —земледелия и рыболовства — значительно сократил продовольственные
ресурсы островов. Между тем король и вожди не только продолжали, но и
увеличивали продажу на иностранные суда продовольствия, изымаемого у
макааинана, так как спрос на съестные припасы неуклонно возрастал по
мере превращения Гавайских островов в главную базу американских китобоев
на Тихом океане. Поэтому продовольственное положение макааинана стало
весьма серьезным. Бойль писал, что рядовые островитяне «с трудом могут
достать пропитание» 77
«Народ, т. е. самый нижний класс,—
подчеркивал Васильев,— в крайней бедности, беспрестанно в работе и
ничего не имеет»78. Бедственное положение рядовых гавайцев
способствовало развитию на островах проституции. К иностранным кораблям,
приходившим в Гонолулу, немедленно подплывало на лодках или добиралось
вплавь множество женщин 79. Проституцией вынуждены были заниматься даже
малолетние девочки. Вот характерная запись в дневнике Шишмарева: «Отец
малолетних дочерей своих лет 10 или 11 предлагает за безделицу»80.
Лазарев по этому поводу замечает, что иностранцы «вместо уклонения от
сего постыдного торга, сами поддерживают оный»81.
Развитие
проституции послужило одной из причин дальнейшего распространения среди
гавайцев венерических болезней, занесенных на острова еще матросами
Кука. Васильев сообщает, что при здешних нравах сифилис
(«распространился со всею своею лютостью быстро почти по всему
народу»82.
Русские моряки не могли не заметить прогрессирующей
депопуляции архипелага. Жестокая эксплуатация рядовых островитян королем
и вождями, особенно в связи с «сандаловой лихорадкой», опасное развитие
алкоголизма, широкое распространение сифилиса, смертоносные эпидемии,
занесенные иностранными моряками,—таковы были, по мнению начальника
экспедиции, основные причины быстрого вымирания гавайцев83.
Депопуляции
в какой-то мере способствовала и вербовка молодых гавайцев на
иностранные суда. Они быстро становились отличными матросами, работали
за пищу и одежду, не получая, как правило, никакой денежной оплаты84.
Бесправные и угнетенные на островах, некоторые макааинана не стремились
вернуться в родные места и добровольно начинали полную лишений и
опасностей жизнь морских скитальцев85. Однако имеются сведения о том,
что «бостонцы» порой не гнушались продавать завербованных или
похищенных ими гавайцев в рабство на северо-западном побережье Америки,
получая за них шкурки морских бобров, либо попросту оставляли их там,
если надобность в них отпадала. «Иные из американцев, сказывали нам,
были столь бесчеловечны,— писал Васильев,— что для своих выгод продавали
этих добрых сандвичан колошам (тлинкитам.— Д. Т.) для
жертвоприношений»86. О том же ранее сообщал участник первой русской
кругосветной экспедиции Ф. И. Шемелин87.
В дневниках и записях Васильева и его спутников довольно часто мелькают имена американских капитанов и торговцев, с которыми
русские моряки познакомились в Гонолулу (Томас и Джон Мик, Джон Эббетс,
Уильям Дэвис, Джон Джонс, Томас Браун и др.), встречаются
некоторые сведения о бытовой стороне жизни «бостонцев» на островах.
Так, Васильев и Шишмарев пишут о том, что «хозяева судов и их агенты,
прибывши на Вагу (Оаху.—Д. 7\), живут большею частию на берегу, строят
себе такие же шалаши, как и коренные жители», только обычно отделяют в
них «спальню от рабочей комнаты» и устраивают окна со ставнями,
поднимающимися кверху88. Шишмарев, рассказывая, что американцы, подолгу
живущие на Гавайских островах, заводят туземных жен, обзаводятся детьми,
сообщает отдельные любопытные детали о таких семействах89. От внимания
Васильева не укрылось появление в Гонолулу первой постоянной розничной
лавки, хозяин которой особенно бойко торговал ромом90.
Наряду с
«бостонцами», участвующими в сандаловом бизнесе, русские моряки
встречались в Гонолулу с капитанами американских китобойных судов. Среди
них был Джозеф Аллен из Нантакета, капитан «Маро», первый обнаруживший в
1820 г. большие, стада кашалотов к востоку от Японии. Он подробно
рассказал Лазареву об организации американского китобойного промысла на
Тихом океане91.
Васильев и его офицеры осуждали «бостонцев» за
то, что те сбывают гавайской знати массу ненужных ей товаров и тем самым
способствуют усилению эксплуатации рядовых островитян, отмечали, что
эти капитаны й торговцы сознательно спаивают короля и вождей 92. С явным
неодобрением рассказывали участники экспедиции и о том, что американцы
стремятся «воспрепятствовать всеми силами самим сандвичанам на судах
ходить и учиться мореплаванию», срывают попытки Лиолио наладить
самостоятельную торговлю с Камчаткой93. Но главный огонь своей критики
Васильев и его спутники направили на белых советников короля и верховных
вождей из числа матросов, дезертировавших с торговых судов, беглых
каторжников и всякого рода авантюристов, которые не только не уберегали
гавайскую знать от необдуманных поступков, но и развращали и обманывали
ее, действуя заодно со скупщиками сандала.
«К числу зол,
европейцами добрым сандвичанам сообщенных, — писал Васильев,— главное
есть то, что поселились между ними жить самые негодные люди, беглые из
Ботани-бея, случайно отставшие от судов в дурной нравственности и
согнанные от шкиперов матросы развратного поведения». Васильев добавлял,
что этих «негодяев» он видел «между старшинами, королем и их женами как
самых приближенных к ним людей»94. «Они в глазах короля весьма кажутся
приверженными,— за- писал в своем дневнике Шишмарев об этих советчиках и «друзьях» Лио-лио,— но в случае всегда готовы обмануть его»95.
Особенно
вредное влияние на молодого короля оказывали француз Жан Ривэ и испанец
Франсиско де Паула Марин. Отмечая успешные опыты Марина по выращиванию
на Гавайских островах европейских продовольственных культур (что
приносило ему немалый доход), Васильев и Шишмарев вместе с тем крайне
отрицательно отозвались об этом иностранном поселенце. Так, Васильев
писал, что своих многочисленных дочерей, прижитых от туземных жен, этот
испанец «раздает шкиперам на содержание, живет скаредно, жаден к
интересу до чрезвычайности... и во всех поступках оказывает себя
человеком низких свойств» 96.
Что же касается Ривэ, то этот
бывший матрос выдавал себя за врача, хотя был совершенно невежественным в
медицине. Искусно использовав слабости Лиолио, он сумел стать его
переводчиком и секретарем и от имени короля заключал различные сделки с
американскими купцами, получая от них солидные «благодарности». В
частности, Васильев узнал, что именно этот «мастер ставить наружные
проносные» был повинен в том, что «бостонцам» удалось навязать королю
старый бриг «Таддеус». Это судно имело настолько сильные повреждения «в
подводной части у киля, бывши на мели в реке Колумбия», что на нем было
опасно совершать даже небольшие переходы97.
«Должность министра
финансов исправляли испанец Марини и француз Ривес, которые обманывали
короля как могли,— вспоминает Гиллесем.— Им это было весьма легко,
потому что учитывать некому, а о правильном расходе и приходе в
хозяйстве и думать нельзя. Марини занимался продажею сандального дерева и
соли, отдавая королю сколько ему вздумается. Чтоб купцы не открыли его
плутней он делился с ними. Ривес был, так сказать, государственным
казначеем. Плутуя заодно с Марини, он показывал менее прихода, чем
действительно было». Гиллесем добавляет, что островитяне ненавидели Ривэ
и «несколько раз, во время нашего пребывания на острове, сжигали его
шалаш, чем изъявляли свое негодование против него»98.
Среди
иностранцев, поселившихся в Гонолулу и посещавших его по торговым делам,
наблюдалось острое соперничество, часто происходили ссоры и дрязги.
Рассказывая о них, Васильев отмечал, что «один на другого наговаривает,
чтобы войти в доверенность» ". Однако почти все эти иностранцы — от
«солидных» капитанов и торговцев до последних бродяг и пропойц —
фактически выступали единым фронтом против еще одной группы хаоле —
американских миссионеров. «Они находили для себя выгодным,— поясняет
Гиллесем,— чтобы жители этих островов оставались в невежестве, боясь,
что учение миссионеров исправит нравственность этого народа, особенно
женщин, ведших довольно развратную жизнь, и что тогда им невозможно
будет более удовлетворять своим страстям: сластолюбию и жадности
обогатиться посредством обмана»100. А Васильев, отвечая на вопрос,
почему «европейцам некоторым, как то Марину, Бакли и другим, и
американским купцам не понравились миссионеры», особо подчеркнул, что
эти иностранцы видели в церковникахянки опасных соперников: «вообще
жизнь честного человека им не нравится, а миссионеры хотят похитить у
них жертву из рук» 101.
Участники экспедиции обнаружили, что
миссионеры находились в условиях почти полной изоляции. «Все взрослые и
особенно вельможи,— вспоминает Гиллесем,— следуя примеру своего
правителя, чуждались миссионеров и не хотели принять не только
христианской веры, но и никаких наставлений»102. Да и сам фактический
глава миссии Хайрем Бингхем в письме Васильеву жаловался на крайне
тяжелые условия ее деятельности и подчеркивал, что «пороки все еще
господствуют в этой нечестивой стране, где мы сталкиваемся с массой
невежества, предрассудков и суеверий... как среди туземцев, так и среди
иностранцев»103. Васильев и его
спутники рассказывают, что на первых порах миссионеры пытались
проповедовать христианство на своем родном языке, используя
в качестве переводчиков трех привезенных из США гавайских юношей,
которые прошли там специальную подготовку в миссионерской школе.
Результаты такой прозелитической деятельности фактически были равны
нулю. Одновременно члены миссии с помощью тех же переводчиков начали
обучать несколько десятков гавайцев (взрослых и детей) английскому
языку, используя в качестве учебных пособий Библию и Катехизис. «Даже
сам король начал было ходить в оную (школу.— Д. Т.) для обучения
английскому языку,—пишет Лазарев,— но как сие •скоро ему наскучило, то и
прислал вместо себя двух человек, которые последовали также его примеру
и через несколько дней перестали посещать школу»104. В декабре 1821 г. в
«школу» ходило, лишь 15 человек, преимущественно «дети обоего пола,
прижитые европейцами с сандвичанками» 105, и ее пришлось вскоре
закрыть106.
Обдумав причины своих неудач, миссионеры решили
взяться за дело с другого конца: овладеть гавайским языком, создать для
островитян письменность, перевести на местный язык богослужебные книги и
научить «язычников» их читать, В декабре 1821 г. русские мореплаватели
наблюдали первые шаги, предпринимавшиеся в этом направлении. Васильев и
Лазарев сообщают, что Бингхем и другие члены миссии усиленно изучали
гавайский язык, спешно разрабатывали для него азбуку и уже начали
готовить к печати букварь 107. «Бингам просил еще нашего живописца
изготовить ему начальные рисунки для детей, что Карнеев (Корнеев, — Д.
Г.), с позволения начальника экспедиции, сделал отлично хорошо» 108. Эти
рисунки были, по-видимому, использованы в первых миссионерских
публикациях на гавайском языке 109.
Лазарев оставил хвалебный
отзыв о Бингхеме, подчеркнув его сдержанность, кротость и смирение110.
Но когда в 1824—1825 гг., после смерти Лиолио, Каауману и другие
верховные вожди по политическим соображениям решили вступить в союз с
американскими миссионерами и навязать гавайскому народу новую систему
табу, на сей раз пуританские запреты, Бингхем показал свое подлинное
лицо. О. Е. Коцебу, снова посетив Гавайские острова в сентябре 1825 г.,
обнаружил, что этот кальвинистский священнослужитель, «околдовавший»
Каауману, стал фактическим правителем архипелага111. В нашей статье
мы, разумеется, не смогли дать полный и всесторонний обзор материалов
кругосветной экспедиции Васильева, касающихся Гавайских островов. Но и
сказанное, на наш взгляд, свидетельствует о том, что труды ее участников
в совокупности составляют ценный источник для изучения как самобытной
истории гавайцев, так и особенно истории культурных изменений и
межкультурных контактов на этом полинезийском архипелаге.
В своей
книге «Истоки этнографической науки» С. А. Токарев справедливо отметил
большой вклад в этнографическое изучение народов Океании, который внесли
русские кругосветные экспедиции И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского,
В. М. Головнина, О. Е. Коцебу, Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева, Ф.
П. Литке 112. В этот перечень, несомненно, следует включить и
экспедицию М. Н. Васильева.
Примечания
65 Бойль, л. 4, 5, Юоб.; Шишмарев, л. Юбоб., 114, 116, 120 об.; Лазарев, с. 253—254, 270; Гиллесем, с. 220—223.
66 Васильев, л. 4боб.
67 Лазарев, с. 275. См. также: Beechey F. W. Op. cit, v. II, p. 431.
68 Васильев, л. 42об.— 43; Шишмарев, л. ПО.
69 Васильев, л. 43; Лазарев, с. 275.
70 Цит. по: Bradley H. W. Op. cit., р. 70. См. также: Kamakau S. M. Ruling Chiefs of Hawaii. Honolulu, 1961, p. 251, 255.
71
Ka Moolelo Hawaii. Histoire havaiienne redigee par des eleves de la
grande ecc (de Lahainaluna), mise en ordre par un des professeurs.
Paris, 1861, p. 193—199; Тумаркин Д. Д. Гавайский народ и американские
колонизаторы, с. 38 —44.
72 Васильев, л. 23.
73 Васильев,
л. 21об.; Гиллесем, с. 224. См. также: Tyerman D., Bennet G. Op. cit.,
v. I, p. 415; Ellis W. Narrative of a Tour Through Hawaii, or Owhyhee.
L., 1828, p. 402—403; Simpson G. Narrative of a Journey Round the World,
during the Years 1841 and 1842, v. II. L., 1847, p. 13.
74 Бойль, л. З.
75 Васильев, л. 23.
76
Лазарев, с. 337. «Сандаловая лихорадка» пошла на убыль уже в 1823 г. Но
массовая заготовка илиаи, становившаяся все более обременительной по
мере истребления сандаловых рощ, продолжалась до начала 1840-х годов
главным образом ради погашения «задолженности» гавайских вождей
американским торговцам. К этому времени на островах практически не
осталось больше сандала, годного для экспорта.
77 Бойль, л. Зоб. См. также Ту Маркин Д. Д. Гавайский народ и американские колонизаторы, с. 38—43.
78 Васильев, л. 23.
79 Шишмарев, л. 109; Гиллесем, с. 220—221. См. также Ту Маркин Д. Д. Материалы первой русской кругосветной экспедиции..., с. 82.
8 0 Шишмарев, л. Юбоб.
81 Лазарев, с. 271.
82 Васильев, л. 18об.
83 Васильев, л. 18—23.
84 Васильев, л. 25; Шишмарев, л. 120 об.—121.
85 Cheever Н. Т. The Island World of the Pacific. N. Y., 1855, p. 396; Kamakau S. M. Op. cit., p . 404.
86 Васильев, л. 27.
87 Тумаркин Д. Д. Материалы первой русской кругосветной экспедиции.., с. 83.
88
Васильев, л. 23 об.; Шишмарев, л. 119, 189. Лишь для Дж. Джонса,
назначенного консульским агентом США на Гавайских островах, в конце 1821
г. строился деревянный дом (Шишмарев, л. 119об.). Лазарев сообщает, что
Джонс «оставался в полном бездействии, ибо королю неизвестно было
значение слова консул, и только торговал в компании с Броуном» (Лазарев,
с. 337).
89 Шишмарев, л. Пбоб.—117, 119.
90 Васильев, л. 24об.— 25.
91
Лазарев, с. 254, 264—266. В те годы японские порты были недоступны для
иностранных судов в связи с политикой изоляции, проводимой сегунами
династии Токугава. Поэтому китобои, промышлявшие вблизи от берегов
Японии, избрали своей основной базой Гавайские острова. См. Stewart С.
S. A Visit to the South Seas in the U. S. Ship Vincennes during the
Years 1829 and 1830. L., 1833, p. 366—367.
92 Васильев, л. 22 об,— 23; Лазарев, с. 253.
93 Васильев, л. 45, 65—66; Шишмарев, л. 188об.
94
Васильев, л. 19. Ботани-бей — бухта на восточном побережье Австралии (в
окрестностях нынешнего Сиднея), сделанная в конце XVIII в. английским
правительством местом ссылки преступников.
95 Шишмарев, л. 115—115об. См. также Бойль, л. 4об.— 5; Лазарев, с. 263.
96 Васильев, л. 43об.— 44. См. также Шишмарев, л. 115—115об., 122об.
97 Васильев, л. 44об.
98 Гиллесем, с. 224. См. также Шишмарев, л. 119.
99 Васильев, л. 4боб. См. также Шишмарев, л. 15.
100 Гиллесем, с. 220.
101 Васильев, л. 61.
102 Гиллесем, с. 220.
103 Бингхем — Васильеву, 15 апреля 1821 г.— ЦГАВМФ, ф. 213, оп. 1, д. 116, л. 4—4об.
104 Лазарев, с. 262. См. также Шишмарев, л. 190.
105 Лазарев, с. 262—263. См. также Васильев, л. 60об.—61об.; Шишмарев, л. 190
106 Bradley H. W. Op. cit., p. 131—132.
107 Васильев, л. 63; Лазарев, с. 263.
108
Лазарев, с. 263. В январе 1822 г. типограф Э. Лумис, входивший в состав
миссии, напечатал маленькую брошюру, которая должна была служить
букварем (Bradley Н. W. Op. cit., p. 134—135).
109 В одной из
книг по истории Гавайских островов (Kuykendall R. S., Gregory H. E. A
History of Hawaii. N. Y., 1927, p. 132) опубликована фотокопия страницы
первой брошюры, выпущенной миссионерами для юных гавайцев. По мнению
искусствоведа Н. Н. Гончаровой, изучающей творчество Корнеева,
помещенные здесь рисунки выполнены этим художником (личное сообщение Н.
Н. Гончаровой). ; ио Лазарев, с. 263.
111 Коцебу О. Е. Новое
путешествие вокруг света в 1823—1826 гг. Пер. с нем., предисловие и
комментарии Д. Д. Тумаркина. М.: Наука, 1981, с. 289—290.
112 Токарев С. А. Истоки этнографической науки. М.: Наука, 1978, с. 145.
Источник: Советская этнография 1983. № 6. c.48-62.
