О пребывании у Сандвичевых островов шлюпа "Надежда" под командой И.Ф. Крузенштерна.
Из "ПУТЕШЕСТВИЯ
ВОКРУГ СВЕТА в 1803, 4, 5 и 1806 годах. По повелению ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО
ВЕЛИЧЕСТВА АЛЕКСАНДРА ПЕРВОГО, на кораблях НАДЕЖДЕ и НЕВЕ, под
начальством Флота Капитан Лейтенанта, ныне Капитана второго ранга,
Крузенштерна, Государственного Адмиралтейского Департамента и
ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Наук Члена".
3 Июня 1804 г.
В
продолжение нашего плавания до осьмого градуса широты были часто штили и
столь переменные ветры, что однажды только дул ветр шестнадцать часов
непрерывно от запада. Погода продолжалась пасмурная, и шли сильные
дожди, которые доставили нам ту выгоду, что мы могли наполнить почти все
свои бочки пресною водою. В широте осьми градусов ветр отходя к NO
сделался ONO, настоящее направление пассатного ветра, продолжавшееся до
самого прихода нашего к островам Сандвичевым. До сего определяемая
долгота по хронометрам разнствовала от находимой посредством наблюдений
лунных расстояний только несколькими минутами. 3 го Июня показали
наблюдения мои разность 10, a 3 на другой день 25 ть минут, коими
долгота по хронометрам была восточнее. Хотя наблюдения Астронома
Горнера, Капитана Лисянского и мои сходствовали весьма близко, однако
при всем том мы желали лучше приписать сию столь великую и вдруг
произшедшую разность, недовольной точности наших наблюдений, нежели
неверности хронометров; но по прибытии своем к острову Оваги противное
оказалось; ибо мы действительно нашли, что No. 128 показывал 33,30", а
по 1856 11 восточнее.
Ветр все еще продолжался крепкой от NO и
NOtO при сильном волнении от NO, причинявшем великую качку и
беспокойство. В сие время оказалась в первой раз в корабле течь и была
столь велика, что мы два и три раза в день должны были выливать воду. Но
течь сия не была опасна и произходила от того, что корабль сделавшись
гораздо легче, нежели как он был при отходе из Европы, поднялся от воды;
и как пенька в пазах ватер-линии сгнила вовсе, то при малейшей качке
входила воды в корабль немало. До прибытия нашего в Камчатку нельзя было
пособить сему и мне ничего более не осталось, как сожалеть о своих
служителях, которые отливанием воды при великих жарах весьма
затруднялись.
В четверток 7 го Июня поутру в 6 часов находились
мы по счислению в недальнем уже расстоянии от восточной стороны острова
Оваги; почему я и переменил курс NNW на NWtW. В половине 9 го часа
увидели восточную оконечность Овагигскую, лежавшую от нас на NW в
расстоянии 36 миль; однако горы Мауна-Ро не могли приметить. В полдень
находились мы в широте 19°,10. Восточная Овагигская оконечность, лежащая
под 19°,34 широты, была тогда от нас прямо на N. Поелику долгота сей
оконечности определена Капитаном Куком с великою точностию и признана
воспитанником и последователем его Ванкувером долготою истинною; то
упомянутое положение оной и было весьма благовременно для уверения нас в
настоящей погрешности наших хронометров. Долгота сей оконечности вышла:
Наблюдения
Капитана Кука и Ванкувера не оставляют никакого сомнения о точном
определении долготы сей оконечности. Взятые нами лунные расстояния 4 го и
11 го Июня чрез день после нашего отхода с Оваги подтвердили сие
совершенно. Первые из оных показали погрешность No. 128 39, последние же
35 минут, восточную. Итак не оставалось для нас ничего более, как
определить снова ход хронометров с толикою точностию, каковая только
возможна на море. При сем достойно примечания то, что на всех шести
хронометрах, на обоих кораблях находившихся, из коих четыре были
Арнольдовы, оказалась в кратковременное сие плавание погрешность в одну
сторону. Долгота по корабельному счислению была 150°,54. Следовательно в
двадцатьоднодневное плавание увлекло нас течением на 4°,2 к западу, что
делает одиннадцать миль в каждые сутки.
В бытность нашу в порте
Анны Марии могли мы получить от Нукагивцев на оба корабля только семь
свиней, из коих каждая была весом менее двух пуд. Сей крайний недостаток
в мясной провизии возлагал на меня обязанность зайти к островам
Сандвичевым, где полагал я запастися оною достаточно. Хотя все служители
были совершенно здоровы; однако представляя себе, что во все
долговременное плавание от Бразилии, выключая первые недели,
единственная их пища была солонина, не мог я не опасаться цынготной
болезни, не взирая на все предосторожности. Ни нужда поспешать в
Камчатку, где долженствовали пробыть по крайней мере целой месяц, для
того, чтобы быть в состоянии придти в Нагасаки в половине Сентября
месяца, как такое время, в которое Муссон переменяется у берегов
Японских, ни желание мое взять от Вашингтоновых островов совсем
особенной курс от всех предшествовавших мореплавателей, на коем не без
причины полагать я мог сделать новые открытия, словом ничего не смел я
предпочесть попечению о сохранении здоровья служителей, и должен был
непременно коснуться островов Сандвичевых. Но чтобы сколько возможно
употребить на сие менее времени, решился я не останавливаться нигде на
якорь, а держаться только дня два вблизи берегов Овагигских; поелику по
описанию всех мореплавателей, бывших у сего острова, приезжаюии
Островитяне к кораблям, находящимся от берегов даже в 15 ти и 18 ти
милях, для промена жизненных потребностей на товары Европейские. Приняв
таковое намерение, приближились мы сначала к юговосточному берегу. Я
думал при сем, что если обойдем весь остров; то верно достаточнее
запасемся провизиею. Но следствие показало, сколь много обманулись мы в
своем чаянии! — Подошед к берегу на шесть миль, мы поворотили и держали в
параллель оному под одними марселями. Увидев несколько шедших к нам
лодок, легли в дрейф. Все, что Островитяне привезли с собою, не
соответствовало ни мало нашим ожиданиям. Некоторое количество пататов,
полдюжины кокосовых орехов и малой поросенок составляли все, что могли
мы у них выменять; но и сии малости получили с трудностию и за высокую
цену. Островитяне не хотели ничего брать на обмен, кроме одного сукна;
которого не было на корабле ни одного аршина в моем расположении. Тканей
их рукоделия предлагали они нам в мену множество; но крайняя нужда в
провизии требовала запретить выменивать что либо другое. При сем случае
привез один пожилой Островитянин очень молодую девушку, уповательно дочь
свою, и предлагал ее из корысти на жертву. Она по своей застенчивости и
скромности казалась быть совершенно невинною; но отец её не имев успеха
в своем намерении, весьма досадовал, что привозил товар свой напрасно.
Худая
погода, сопровождаемая дождем и шквалами была причиною, что после сего
не видали мы более ни одной лодки отплывающей от берега; почему
удалившись от острова, держали при свежем восточном ветре на SSO.
Испытанной
нами здесь недостаток в провизии удивлял нас не мало; ибо Овагигской
берег, у коего мы находились, казался довольно населенным и весьма
хорошо возделанным. Виденная нами сторона сего острова имеет в самом
деле вид прелестный. Судя по оной нельзя сравнять с сим островом ни
одного из Вашингтоновых. Весь берег усеян жилищами, покрыт кокосовыми
деревьями и разными насаждениями. Множество лодок, виденных нами ясно у
берега, не позволяло сомневаться о многочисленности народа. От низменной
возточной оконечности, имеющей небольшое возвышение поднимается берег
мало по малу до подошвы прекрасной горы Мауна-Ро, высота коей по
исчислению Астронома Горнера составляет 2254 сажени. Следовательно
превосходит высоту Тенерифского пика 350 тоазами. Гора сия как по своему
особенному виду, так и по высоте есть достопримечательнейшая. Она по
справедливости названа столовою горою; потому что вершина ее, бывшая
непокрытою в сие время года снегом, совершенно плоска, выключая,
неприметное почти на восточной стороне возвышение. В первый день нашей
здесь бытности обнажилась она от облаков на некоторые только мгновения;
впрочем скрывается в оных почти беспрестанно. В следующие потом два дня
удалось нам удивляться несколько раз сей страшной громаде, вершина коей
занимает пространство, составляющее 13000 футов; но ни единожды не
представлялась она нашему зрению в полном своем виде. Сие вообще
случаться должно редко; ибо, если верхняя часть её и обнажается от
влажного покрова; то средина закрыта бывает почти всегдашними облаками,
которые кажутся низвергающимися с величественно-возвышающейся над оными
вершины. В утреннее время, когда воздух не наполнен еще парами, видна
гора сия гораздо яснее.
Судя по Островитянам, бывшим на корабле
нашем, нельзя сравнивать их по наружному виду с Нукагивцами, в
рассуждении которых составляют они безобразную породу людей. Они ростом
меньше и телосложением не статны, цветом гораздо темнее и тело не
распещрено почти совсем узорами, которые столь много украшают
Нукагивцев. Из всех, виденных нами Овагигцев не было почти ни одного,
которой не имел бы на теле пятен, долженствующих быть следствием или
любострастной болезни или неумеренности в употреблении напитка Кава; но
сия последняя причина не может относиться к беднейшей части жителей.
Сколько превосходят Нукагивцы в физическом отношении Овагигцев, столько
казались нам сии превосходящими южных своих соседов умственными
способностями. Частое обращение их с Европейцами, из коих, а особливо из
Агличан, находится несколько на островах сих, способствовало непременно
к тому весьма много. Бодрость, проворство и живость в глазах приметили
мы более или менее во всех тех, кооторых имели случаи видеть. Овагигцы
строят лодки свои и плавают на них гораздо искуснее Нукагивцев, которые
вообще не имеют в том навыка. Помещенное в путешествии Кука некоторое
количество слов показывает величайшее сходство языков, коими говорят
жители островов Сандвичевых и Мендозовых. Судя, по оному надобно бы
думать, что они могут разуметь друг друга совершенно. Но дикой наш
француз не понимал Овагигцев вовсе; и потому не мог служить там
толмачем. Несколько Аглинских только слов, выговариваемых Островитянами
довольно ясно, способствовали нам много к уразумению их некоторым
образом. Дикой француз, которой не разумел может быть языка сих
Островитян по великой разности в выговоре, возъимел об Овагигцах столь
худое мнение, что раскаялся даже в своем намерении поселиться между ими.
Он просил меня при сем взять его с собою. Хотя я и имел довольную
причину наказать его за худой против нас на Нукагиве поступок; однако не
мог не согласиться на его прозьбу, предвидев явно, что он между сими
Островитянами по свойствам своим будет еще презреннее и несчастнее,
нежели на Нукагиве.
На рассвете следующего дня поплыли мы к южной
оконечности острова Овайги. По описанию Кука должна находиться на оной
великая деревня, из коей привезено было ему множество жизненных
потребностей. Я надеялся как здесь, так и на югозападной стороне острова
получить оные с толикою же удобностию. В 11 ть часов обошли мы сей мыс.
Он приметен тем, что оканчивается великим тупым утесистым камнем, и
окружен на несколько сот саженей каменистым рифом, о которой разбиваются
волны с великим шумом. По наблюдениям Кука лежит оконечность сия под
18°,54 широты и 155°,45 долготы. В полдень находилась она от нас на SO
78° в расстоянии не более трех миль. Обсервованная широта оной
Астрономом Горнером и Лейтенантом Левенштерном вышла 18°,54,45",
следовательно с определенною Капитаном Куком сходствовала весьма близко.
Чтож касается до долготы, то в оной погрешность по хронометрам была
только одною минутою меньше вчерашней.
Как скоро усмотрели мы
вышеупомянутую деревню, тотас легли в дрейф, в двух милях от берега. Не
прежде, как по прошествии двух часов, пришли к нам две лодки. Первая
привезла большую свинью, весом около двух пуд с половиною. Мы
обрадовались тому не мало, и я назначил уже оную для завтрешнего
воскресного служителей обеда; но увидев после, что и сей единственной,
привезенной к нам свежей пищи купить было не можно, чувствовал сугубую
досаду. Я давал за свинью все, что только возможность позволяла.
Привезший оную отказывался от лучших топоров, ножей, ножниц, целых
кусков ткани и полных пар платья, и желал только подучить суконной плащ,
которой бы покрывал его с головы до ног; но мы не были в состоянии дать
ему оного. На другой лодке могли мы выменять малого поросенка,
составлявшего всю свежую провизию, полученную нами с трех приходивших
лодок. Приезжавшая при сем очень нарядная и бесстыдная молодая женщина,
которая говорила несколько по Аглински, имела одинакую со вчерашнею
участь. Сегоднишняя неудачная с Островитянами мена удостоверила нас, что
без сукна, которого требовали они даже за всякую безделицу, не можем
ничего получить и в Каракакоа, где, как в месте пребывания Овагигского
Короля, известного Тамагама, живут роскошнее; следовательно и жизненные
потребности гораздо дороже. Сколь великая, по видимому, произошла в
состоянии сих Островитян перемена в десяти или двенадцатилетнее только
время! Тианна,[61] которого взял с собою
Мерс в Китай в 1789 м году, в бытность свою в Кантоне, желая узнать о
цене какого либо товара, обыкновенно спрашивал: сколько должно дать за
то или другое железо? Целой год уже находился он беспрестанно с
Европейцами; но вкорененная в нем привычка высоко ценить железо все еще
оставалась. Ныне, кажется, Овагигские жители металл сей почти презирают.
Они едва удостоивают своего внимания и нужнейшие вещи, сделанные из
оного. Ничем не могли они быть довольны, если не получили того, что
служило к удовлетворению их тщеславия. Не видев более ни одной шедшей к
нам лодки, пошли мы под малыми парусами вдоль югозападной стороны сего
острова; потом в шесть часов начали держать к югу, дабы на время ночи
удалиться от берега.
Хотя я и очень мало имел надежды запастися
здесь свежею провизиею; однако не хотел в том совсем отчаяваться до тех
пор, пока не испытаем того у западного берега и в близости Каракакоа. В
сем намерении приказал я в час по полуночи поворотить и держать к
северу. В пять часов утра находилась от нас Моуна-Ро на NNO, южная
оконечность на NOtO. Густой туман покрывал весь остров. В восемь часов
зашел ветр к северу и сделался так слаб, что если бы был и попутной, то и
тогда не имели бы мы надежды приближиться к Каракакоа. Сие
неблагоприятствовавшее обстоятельство и неизвестность, получим ли что и в
Каракакоа, побудили меня переменить намерение. Я решился, не теряя ни
малейшего времени, оставить сей остров и направить путь свой в Камчатку,
куда следовало придти нам в половине поля. Но прежде объявления о
таковом моем намерении приказал я Доктору Еспенбергу осмотреть всех
служителей наиточнейшим образом. К счастию не оказалась ни на одном ни
малейших признаков цынготной болезни. Если бы приметил он хотя некоторые
знаки сей болезни, тогда пошел бы я непременно в Каракакоа, не взирая
на то, что потерял бы целую неделю времени, которое было для нас
драгоценно; ибо при перемене прежнего плана обязался я придти в
Нангасаки еще сим же летом, что по наступлении NO Муссона долженствовало
быть сопряжено с великими трудностями. О намерении моем идти немедленно
в Камчатку и о причинах к тому меня побудивших объявил я своим
Офицерам. Три месяца уже питались мы одинакою со служителями пищею. Все
они радовались уповая скоро придти в Каракакоа; все ласкались уже
надеждою получить свежия жизненные потребности; но при всем том, сия
перемена не произвела ни в ком неудовольствия. Г. Капитан Лисянской,
которому не было надобности столько дорожить временем, вознамерился
остановиться на несколько дней у Каракакоа и потом уже продолжать
плавание свое к острову Кадьяку.
В шесть часов вечера находилась
от нас южная оконечность Оваиги NO 87°, восточная сторона горы Мауна-Ро
NO 52°. Посредством сих двух пеленгов определили мы пункт нашего
отшествия, которой означен на Ванкуверовой карте под 18°,58 широты и
156°,20 долготы. После маловетрия, продолжавшагося несколько часов,
настал свежий ветр от востока и разлучил нас с сопутнцицею нашею Невою. Я
направил путь свой к SW; потому что имел намерение плыть в параллели
17° до 180° долготы западной.
Источник: Крузенштерн И.Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1800 гг. на кораблях "Надежде" и "Неве", М., 1950, Глава 10.
такое время, в которое Муссон переменяется у берегов
Японских, ни желание мое взять от Вашингтоновых островов совсем
особенной курс от всех предшествовавших мореплавателей, на коем не без
причины полагать я мог сделать новые открытия, словом ничего не смел я
предпочесть попечению о сохранении здоровья служителей, и должен был
непременно коснуться островов Сандвичевых. Но чтобы сколько возможно
употребить на сие менее времени, решился я не останавливаться нигде на
якорь, а держаться только дня два вблизи берегов Овагигских; поелику по
описанию всех мореплавателей, бывших у сего острова, приезжаюии
Островитяне к кораблям, находящимся от берегов даже в 15 ти и 18 ти
милях, для промена жизненных потребностей на товары Европейские. Приняв
таковое намерение, приближились мы сначала к юговосточному берегу. Я
думал при сем, что если обойдем весь остров; то верно достаточнее
запасемся провизиею. Но следствие показало, сколь много обманулись мы в
своем чаянии! — Подошед к берегу на шесть миль, мы поворотили и держали в
параллель оному под одними марселями. Увидев несколько шедших к нам
лодок, легли в дрейф. Все, что Островитяне привезли с собою, не
соответствовало ни мало нашим ожиданиям. Некоторое количество пататов,
полдюжины кокосовых орехов и малой поросенок составляли все, что могли
мы у них выменять; но и сии малости получили с трудностию и за высокую
цену. Островитяне не хотели ничего брать на обмен, кроме одного сукна;
которого не было на корабле ни одного аршина в моем расположении. Тканей
их рукоделия предлагали они нам в мену множество; но крайняя нужда в
провизии требовала запретить выменивать что либо другое. При сем случае
привез один пожилой Островитянин очень молодую девушку, уповательно дочь
свою, и предлагал ее из корысти на жертву. Она по своей застенчивости и
скромности казалась быть совершенно невинною; но отец её не имев успеха
в своем намерении, весьма досадовал, что привозил товар свой напрасно.